Временный брак, или Дорога к счастью

Ей еще нет сорока, ему почти семьдесят. Вместе уже лет двадцать.

Представляете, Новосибирск, 1990-е, мама пьет, от папы не слуху ни духу, образования нет, хата где-то в деревне. Работа есть, даже неплохая, но то ли выгонят, то ли зарплату не заплатят. И тут он, “чистый бритиш”, юрист, защитник прав человека, как Марк Дарси в дневнике Бриджит Джонс. Первый, кто отнесся к ней по человечески. Не обманул, не бил и не выпрашивал денег. А развелся со своей английской женой, и забрал её в Лондон. Хотя с женами (последняя была уже не первая) пришлось делиться. И домик в Лондоне превратился в квартирку поменьше в где-то на юге Англии, да какая уже тут разница. Очень по-русски вышло: не любил, а жалел.

Но как-то время идет, наш бравый бритиш не норвежец, на работу на велике не ездит, в выходные по тридцать километров на лыжах не проходит, овощи сырыми не ест и к своим за шестьдесят превращается в абсолютного старика. И даме то, хоть и не двадцать шесть уже, но всё же и не семь на восемь. И потребности разные, и интересы. Ей-то по нашим временам еще гулять да гулять,  а наш бритиш уже и доволен тем, что есть. Пуститься бы во все тяжкие, да совесть мешает. Хотя к бутылочке приложиться ох как хочется, пример из детства и юности так перед глазами и стоит.

Вот так пока и живут. Она страдает, он не видит ничего. Ей остается только морализировать и учить жизни других в абсолютном соответствии с правилом, что моралисты первые нарушают нормы при первой представившейся возможности.

Беда в том, что отношения со значительной разницей в возрасте, всегда имеют конец. И жить мы стали дольше и веселее.

Что получает девушка в браке со своим ровесником? Товарища, с которым они вместе растут. При удачном раскладе дождутся золотой свадьбы, набивая вместе  шишки, и рядовой станет генералом.

Не знаю, есть ли статистика по разводам с указанием разницы в возрасте, но так как все-таки большинство браков заключается относительно между ровесниками, то и разводов среди них много. И браки с большой разницей в возрасте тонут в статистике “обычных” людей.

Наше постиндустриальное общество в чем то приблизилось к коммунистическим идеалам Ивана Ефремова. Большинство без напряжения может содержать пристойное жилье, расходы на еду вполне укладываются в 10-20 процентов доходов —  это уж кто как жрет, дети в государственных школах и продленках.

Хозяйственная основа брака, с чего он собственно и начался в раннем аграрном обществе, размылась. Несомненно, дешевле и проще топить одну печку и готовить одну кастрюлю борща, но с этими потерями вполне можно примириться. С детьми вопрос тоже решился, тоже почти по Ивану Ефремову. Детей делим пополам (кактус можешь забрать себе): неделя у мамы, неделя у папы. Кажется, это новый стандарт и половина Норвегии так живет.

Законный брак остался как церемония для того, чтобы освежить былые чувства пар, проживших вместе не один год, а то и десяток лет. Даже романтичные юноши больше не обещают прекрасным девушкам женится на них (на них!), а говорят, что мы могли бы жить вместе и завести общих детей. Вот такая романтика, называвшаяся в советском суде ругательным словом “сожительство”.

Собственно, и волна разводов понеслась с началом массовой эмансипации женщин. До этого надо было быть Норой Хельмер, чтобы осмелиться уйти в никуда.

Но мы по-прежнему клянемся в вечной любви у церковного алтаря или перед должностным лицом в ратуше и умиляемся в одноклассниках над фотографиями влюбленных старичков и старушек с подписью “один и на всю жизнь”.

Но есть ли она, вечная любовь, и где она живет? Ответ, собственно кроется в проценте детей, живущих на два дома.

Может, надо перестать давать клятвы в вечной любви, а договариваться на берегу, что любовь не вечна, а как поделим квартиру и детей, будет прописано в контракте. Невысокие ожидания легко выполнить, может это и есть дорога к счастью?

Партнеры с большой разницей в возрасте очень много могут дать друг другу, но как и всякая сжатая энергия, процесс здесь идет гораздо быстрее. В двадцать пять хочется надежного партнера, но попробуй найди его среди двадцатипятилетних мальчиков. В сорок понимаешь, что твоя жизнь утекает сквозь пальцы, хочется праздника и движухи, но твой надежный партнер опять уснул в кресле за просмотром сериала.

Ну и секс, само собой. Удивительным образом потребности надежного партнера совпадают с потребностями юной девы, ну и наоборот. Статистику обсуждать не будем, народ знает. Да и приглядитесь повнимательнее к своему окружению — еще не то увидите. Есть какие-то теории, почему так задумала природа? А природа, несомненно, механизм совершенный, и ничего просто так не делает.

Но нет перспектив, по крайней мере долгосрочных. Даже десять лет разницы могут со временем стать трагедией.

Может, хватит мучить друг друга сказками об вечной любви, не обязательно отсылать надоевшую супругу в монастырь или нанимать отравителей. Договоримся на берегу, что мы не обязаны быть вместе до гроба, а спокойно расстанемся, как только устанем друг от друга, не делая из этого трагедии. А то даже спокойные норвежцы не выдерживают, и режут своих партнеров, как баранов, потому как обещала быть вместе до гроба, так и отвечай за базар.

И только представьте, наша славянско-английская пара спокойно расстается, он тихо читает свои книги, она живет полной жизнью и даже иногда приходит к бывшему мужу и варит борщи.